ОСТОРОЖНОСТЬ

 

***

            Так говорит, будто его немного ломает говорить с вами. Так смотрит на вас, будто вы лично ему вообще не интересны. Так ходит, будто его только что разбудили, он не выспался, и его слегка шатает.

            Обожаю его. Не знал, что такие люди вообще существуют. Думал, таких только нарисовать можно – правильный овал лица, чистая кожа, высокий лоб, огромные карие миндалевидные глаза, изогнутые брови, ровный нос, длинные розовые губы, крепкий подбородок. Сложи все это – выйдет идеальный фоторобот, но не живой человек. А он живой. Не слишком активный, ломкий, но живой.

            Так произносит слова, будто устал выговаривать, будто этим губам не хочется тратить себя на слова. Так держит стаканчик с кофе, будто там не кофе, а эликсир красоты налит, еще глоток – и он станет еще краше, а я вообще задохнусь от восторга, меня и так при нем клинит.

            Мне бы пресытиться, чтобы опротивел. Дрочить бы на его фото, пока рука не онемеет, пока все тело не станет ватным и не перестанет реагировать на него. Но у меня нет его фото, а делать совместные селфи нет повода. Мы едва знакомы, работаем в разных отделах, видимся только в кафе. И то я уже два раза подходил к нему с тупыми вопросами. Однажды даже спросил, который час и сколько осталось до конца обеденного перерыва. У меня же ни часов, ни мобильного телефона, ни базовых знаний по математике.

            Я просто не встречал таких. Встречал не таких – толстых, лысых, худых, высоких, мелких, да не важно. Были и хорошие ребята, для которых я был недостаточно хорош, недостаточно богат или весел. Но таких где вообще можно встретить? На конкурсе Мистер Университет? На закрытых вечеринках у олигархов? На модельных подиумах? В рекламе геля после бритья?

            Красота не важна, важна личность. Знаю, но смотрю на него и таю. И хочется узнать, что же за личность скрывается за такой однозначной, бескомпромиссной красотой?

            А потом вижу его раздраженным, нервным, с недовольно перекошенным лицом, и думаю, что эта красота как война со всем миром. Мир отступает от него, чувствуя свое несовершенство. Мир признает свое поражение и мстит ему холодностью. Ему нет равных среди людей, поэтому все его сторонятся. Ему бы убрать этот конфликт с миром. Найти бы смысл своей красоте – стать актером или певцом, а он стал архитектором. В его внешности нет смысла. В строительной компании за красивое лицо и блестящие волосы никто не повысит, руководству плевать, как выглядит Виктор Петров из архитектурного отдела. И коллеги женского пола у нас уже не в том возрасте, чтобы заглядываться на хорошеньких парней. Петров даже обедает обычно один. Это и удивляет, и пугает, и обнадеживает меня. Это заводит. Держит в тонусе. Я просыпаюсь для нового дня, когда увижу его снова, когда у меня будет шанс.

            Весной даже птицы в мегаполисе поют: «Ви-тя, Ви-тя, Ви-тя». Вы замечали? «Ви-и-и-и-тя». Эти птицы не дают мне спать по утрам, намекают, что весной все возможно.

 

            И вдруг приходит оглушительная новость – наш инженерный отдел переезжает в другое здание, ближе к строящимся жилкомплексам, а архитектурный – остается в головном офисе. И все инженеры довольны, потому что это удобно, объекты ближе, контроль проще. А меня охватывает ужас на грани паники. Я не буду его видеть… нигде, даже в кафе. Или мне ездить обедать в головной офис, будто я прикипел душой к куриной котлетке и таскаюсь ради нее по пробкам через весь город?

            Мы с ним не друзья, чтобы общаться и перезваниваться в нерабочее время. Можно, конечно, придумать какой-то вопрос и обратиться в архитектурный отдел, но это разовая акция, на самый крайний случай, когда уже буду помирать от тоски по нему.

            А до тех пор что делать? Ничего не остается, как собрать вещи в картонные коробки и переехать. В новом офисе кабинет удобнее и светлее, но ничего не радует, даже птицы со своим дурным пением.

            Еще и в соцсетях не могу его найти. Да и как найти? Виктор Петров – сто миллионов человек таких. Как отыскать среди них единственного и уникального Виктора Петрова?

            Можно бесконечно угадывать его ник или разыскивать его фото в сети. Я ничего не нахожу. Не нахожу даже похожих парней, чтобы как-то утешиться. И все равно каждую ночь продолжаю искать его на городских, политических, строительных форумах и одном местном сайте знакомств, представляясь Ванессой в разделе для гетеросексуалов.

            Наконец, приходит разумная мысль – узнать домашний адрес и будто бы случайно столкнуться с ним рядом с его домом. Но как узнать? Отдел кадров тоже остался в головном офисе. Да они и не дали бы адрес без лишних вопросов. А в этом случае все вопросы лишние, я даже самому себе ничего объяснить не могу, просто нет мне без него жизни.

            И я решил выследить его после работы. Разработал план: ушел раньше из нашего офиса, поехал в головной. Там затаился на паркинге, поджидая, пока Петров возьмет курс с работы домой. Наконец, тронулся следом за его Audi A6, два раза чуть не потерял на светофорах, но довел его до подъезда. Хороший дом, не новый, но интересной планировки, я такие знаю. Еще подождал, пока он поднимется в квартиру и в каком-то окне девятиэтажки загорится свет, но ни в каком не загорелся. В принципе, мне было достаточно и дома. И даже района. Теперь это мой любимый район, тут я буду проводить все свободное время.

            Неплохой район. Вот салон красоты. Вот супермаркет. Вот лавочки, еще пустые, для бабушек холодновато. Вот ремонт обуви. Вот детская площадка.

 

            В субботу я снова следил из машины за его подъездом и к концу дня был вознагражден. Петров вышел во двор – в бежевом полупальто с коричневым шарфом, без головного убора, растрепанные светлые волосы трудно было не заметить. Мое сердце так бухало, что руки, сцепленные на руле, тряслись. Он посмотрел на свою машину, потом куда-то в сторону. Похоже, плана у него не было. Еще с минуту он подумал и пошел пешком.

            Когда он скрылся за поворотом, я тронулся следом. Но маршрут оборвался почти сразу же. Оказалось, что Петров шел в супермаркет. Это была удача. Я проводил его взглядом до двери, припарковался и тоже вошел. Стал искать его среди стоек с продуктами. Петров выбирал фрукты. Я спрятался за стеллажами с макаронными изделиями. В тот момент я уже был доволен – я получил возможность наблюдать за ним. Он взвесил яблоки и апельсины и положил в корзину. Я тоже взял со стеллажа пачку спагетти. Петров перешел к сухофруктам. Он никуда не торопился и с таким выражением лица смотрел на товары, что я точно знал: ничего из этого он не будет есть. Ему просто нечего делать, нечем заняться в выходной, некуда пойти, не с кем поговорить. Ему! Секс-символу моих фантазий!

            Вид продуктов не успокаивал меня, время не замедлялось, сердце стучало. Петров рассматривал сушеное манго. Покупателей было немного. Рядом с ним девушка выбирала круассаны в разноцветных обертках, взглянула несколько раз в его сторону, но он не обратил на нее внимания, вернул манго на полку и взял что-то еще, зеленое с виду. Меня потеснила неуемная бабушка, и я сделал шаг из-за стойки. Петров вдруг оглянулся, огромные карие глаза замерли на мне. Его взгляд неожиданно показался мне хищным, опасным, но быстро окрасился узнаванием.

– О, Саша! – воскликнул он. – Ты как тут? Живешь где-то рядом?

            Я удивился даже тому, что он знает мое имя. Я не собирался попадаться ему на глаза так скоро, подходящей легенды у меня не было, в панике я придумал, что заезжал к подруге, увидел супермаркет и зашел за покупками, а вообще впервые в этом районе. В доказательство сказанного предъявил ему пачку спагетти.

– Да, мы тут ничего не строили, – согласился Петров. – Район наших конкурентов. Тут теткина квартира, по наследству мне досталась. Привык уже, ремонт сделал, не хочу менять.

– Неплохой район, – поддержал я.

            Он так и стоял с какой-то зеленой хренью в руках.

– Ты это ешь? – кивнул я.

– Нееет, случайно взял, – он швырнул неизвестный фрукт обратно на полку.

            Я все еще топтался рядом.

– Как в новом офисе? – спросил он. – Говорят, удобно?

– Так и есть.

– Ясно, – кивнул он. – И у нас просторно, блядь, стало.

            Я уставился на него. Девчонка с круассанами тоже. Раньше я не замечал, чтобы Петров матерился. Лично я считаю, что человек матерится, когда у него есть причина, например, он зол, раздражен, обеспокоен чем-то. Но зачем материться просто для связки слов в предложении, еще и в общественном месте? Петрову слов явно хватало.

– Зато у вас новые коллеги. Большое пополнение, – напомнил я.

– Да, блядь, протеже чьи-то, табунами.

            Круассаны сразу двинулись от нас в сторону.

– Не психуй, Вить, – сказал я. – Новые лица, это же интересно.

– Ты уже из гостей? Свободен? – спросил вдруг он.

– Свободен.

– А ко мне в гости зайдешь?

– Да, могу. Только ты ничего не купил.

– А что нужно купить? Вина?

– Для чего? – не понял я. – Нам?

            Все немного запуталось. Он сделал раздраженный жест.

– Я только фрукты хотел взять. Но если нужно вино…

– Я ничего не говорил про вино. Я за рулем.

            Выйдя из магазина, он пошел за мной к машине.

– Впервые вижу твою тачку. Не особо элегантная, – оценил мой джип.

– Мягко сказано. Мой танк, моя крепость.

– Так каждый и сидит в своей крепости.

– Я по воскресеньям на велик пересаживаюсь. По парку гоняю. Любуюсь природой.

            Петров дернул плечами, его отношение к паркам и природе осталось неизвестным. Зато он указал мне маршрут до своего дома, который я и так знал.

            Честно говоря, я не представлял, зачем он позвал меня. Я планировал попасть внутрь через год-полтора случайных встреч и никак не с дружеским визитом.

            Петров открыл дверь ключом и сделал приглашающий жест. Снял свое великолепное пальто в прихожей, взял у меня куртку. Пригладил пятерней волосы перед зеркалом, подняв их со лба вверх. Я прошел внутрь, огляделся в квартире.

            Обстановка была эффектной – в желто-зеленых тонах, необычной, как джунгли.

– Кто делал? – спросил я о дизайне.

– Филипп. Помнишь его? Тот, что в Нью-Йорк уехал. Ты его застал? Ты же позже меня в компанию пришел.

– Да, действительно, – я немного удивился тому, что Петрову были известны такие детали. – Помню. А что из этого функционально? – спросил о непонятной стене.

– Выдвигается, – Петров дернул несколько ящиков. – Вообще все функционально. Тут всего три комнаты. Решили не терять пространство.

– Славно, – оценил я.

            Еще раз обвел глазами гостиную, но ни одного снимка в рамочке на стене не заметил.

– Фотки покажешь? – спросил его, надеясь стащить что-то из альбома.

– Какие?

– Не знаю. Альбомы.

– Фотоальбомы? Нет, у меня нет. Все в цифре.

– Я имел в виду родительские.

            Я был не прочь посмотреть и на родителей, давших жизнь такому красивому ребенку. Чьи это глаза – отца или матери? Чьи это брови? Чьи губы?

– Шутишь?

– Нет, интересно, как жили люди.

– Альбомы у них дома. Возможно. Не знаю точно. Давно ничем таким не интересовался.

– А братья или сестры у тебя есть?

            Петров снова посмотрел на меня недоуменно. Но и я не мог признаться, что хочу найти в инете хотя бы его родственников. А через них, может, выйти на его аккаунты.

– Нет, никого нет. Я один.

– Жаль. То есть, одному плохо.

– А у тебя кто?

– Никого. Из родителей мать. Отец умер. Но у него была другая семья.

– Так что… пиво будешь? – предложил он немного растерянно.

            Я опять сослался на машину.

– Чай? Кофе? – спросил он и снова задрал волосы со лба вверх.

– Да, кофе, – быстро решил я, пытаясь отвлечься от его лица.

– Пойдем тогда на кухню, – позвал он, и я потерял надежду заглянуть в его ноутбук, оставленный на столе.

– Чем ты один занимаешься? – спросил его. – В инете сидишь?

– Да не особо, – ответил он, включив кофеварку.

– Встречаешься  с кем-то?

– Сейчас нет. Устал.

– От отношений?

– Да. От всего.

– Трудно поверить.

– Почему? – Он непонимающе вскинул брови.

– Мне кажется, ты не можешь выйти из игры. Тебя никто не отпустит.

– Из игры?

– Да. Из игры полов.

– А, это, – он кивнул. – Наверное. Но усталость страшная. Может, я просто не влюблялся, только зря рисковал своей свободой. А ты любишь?

– Ванессу? Люблю. Мы два года встречаемся.

– Ее зовут Ванесса?

– Да.

– Вместе не живете?

            Действительно, почему мы не живем вместе, если у нас такая любовь?

– Собираемся, – сказал я.

– Долго же ты собираешься! – он подал мне чашку кофе. – Она-то уже давно, наверное, собралась.

– Думаешь, что хорошо знаешь женщин? – засмеялся я, присев на подоконник.

            Он опустился на стул. Я смотрел на него сверху вниз, руки по-прежнему дрожали, я не мог сделать ни глотка.

– У тебя есть Инста? – спросил его.

– Зачем тебе? Подпишешься?

– Ага. В друзья добавлюсь. Буду лайкать.

– Вот странно. Мы живые люди. Сидим на кухне. Пьем кофе. А ты хочешь на какую-то страницу где-то в виртуальной сети подписаться и лайкать.

– А как еще дружить? – удивился я. – Я не знаю, как дружат в реальной жизни. Я не из этого города, даже учился не здесь. На работе только деловые отношения. У Ванессы свой круг общения, я в него не лезу. Мне непонятно, как дружить, с кем. А в сети все понятно. Лайкать. Отмечаться. Эмодзи. Огни.

            Петров смотрел прямо на меня. Я впервые заметил, что овал его лица не совсем правильной формы – щеки впалые, скулы выступают резко, но глаза… большие, продолговатые, вытянутые к вискам, темные, с черными ресницами, яркие, будто накрашенные, – это какой-то отдельный мир, отдельная сущность, никаким лайком не выразить.

            Я не сказал ему главного. Я не просто не знаю, как дружить в реальной жизни, я не знаю, как дружить с мужчинами. Я не знаю, как гею дружить с мужчинами, чтобы ничем не выдать себя. В деловых отношениях это возможно, в дружеских – нет. Слишком много различий и в темах разговоров, и в интересах, и во вкусах. Не хочу лишний раз обжечься о чужую антипатию, на мой век хватило, больше не нужно.

– По крайней мере, честно, – Петров оценил мою полуправду. – Я и сам такой. Хочется общения, человек все-таки стадная тварь, но дистанционное безопаснее. Хотя и в сети свои проблемы: от анонимности люди смелеют, наглеют, больше сталкеров. Думают, что я модель, пишут всякое…

– Женщины?

– Женщины, мужчины, все.

– Ты… да, похож на модель.

– Но это я. И мне нечего им рассказать о модельном бизнесе.

– Ты не хотел в такой бизнес? В кино? На телевидение?

– Мне уже тридцать. Неважно, чего я хотел. Получилось то, что получилось, – отрезал Петров.

– Но ты хотел?

– Нет. Я был скромным мальчиком. Не знал себе цены.

– Теперь знаешь?

– Теперь знаю. Но мне мало. Хочу чего-то сверх.

– Поэтому сидишь по выходным один?

            Он не обиделся.

– Да. И рад, что все так. Жду, что мне повезет, как тебе с Ванессой. Тебе же повезло?

– Да. Она – мое спасение, защита от всего.

– Как мамочка?

– Нет, как половина меня. Лучшая.

– Счастье! – поддел Петров.

– Да, счастье, которое всегда во мне.

– Поженитесь?

– Поженимся. Но мы и так вместе.

            Он отодвинул чашку.

– Но дружба все равно нужна?

– Мужская? Конечно!

            Он вдруг протянул мне руку.

– Странный ты тип, Саша! Попробуем!

            Я пожал и сразу же выпустил, боясь задержать его ладонь в своей дольше положенного.

– Телефон? – спросил его.

– Да, обменяемся. И Инсту запиши: vic342pet, только vic через c.

            Я понял, что первая дружеская встреча подошла к концу, и стал прощаться.

– Извини, если что-то было неловко. Я не очень опытен.

– В дружбе?

– Да. В реальной дружбе.

            У двери он снова протянул руку, в этот раз я уже точно рассчитал силу пожатия и время задержки. С ним простые вещи давались с усилием. Я не мог допустить ничего интимного.

– Давай. До связи, – Петров открыл мне дверь.

– Давай, – попрощался я.

            Поспешил отъехать от его дома и сразу же припарковался, чтобы посмотреть его страницу в Инстаграм. Я был вознагражден.

 

***

            Да! Да! Вот именно этого я и хотел! Его фото на лужайках, на фоне зданий, в каких-то компаниях. Фото, из которых можно выкинуть лужайки, здания, компании, и оставить только его лицо.

            Были на них и девушки. И даже поцелуи. Но эти фото меня не смутили, не остановили, не образумили, даже не тронули. А вот снимки, на которых он, замерев, смотрит в камеру, когда его лицо – в ожидании щелчка – теряет привычное выражение и сквозь него проступает что-то совсем другое, какая-то потусторонность, хтонь, макабр, – вот это было самое то.

            Но утешиться этими снимками так, как я предполагал, не удалось. Не получалось тупо дрочить на его страницу. Мне, как Шерлоку Холмсу, хотелось взять лупу и изучить каждый снимок детально: где это снято, кто стоит за его спиной, кто держит камеру, что отражается в зеркале, что видно из окон.

            В общем, я с головой ушел в его виртуальную жизнь. Стал исследовать все его подписки, все комментарии, всех поклонников. Навязчивых идиотов среди них не было. Значит, страница уже была очищена, все сталкеры надежно занесены в бан.

            Я не спешил подписываться. Знал, что как только я подпишусь, он тоже проинспектирует мою страницу. Возможно, менее дотошно, чем я его, но все равно тщательно. У меня на ней мало людей, но много зданий. Здания должны рассказать обо мне больше, чем люди. Ну, и конечно, городские зарисовки: осенние парки, наши проекты, незаконченные стройки, стильные муралы, трамваи, новые смешные автобусы. Меня умиляет городской транспорт, потому что не приходится им пользоваться.

            Вот что увидит Петров на моей странице. Ничего интимного. Как раз для мужской дружбы. Я еще раз все проверил, чтобы не пропустить ничего подозрительного. Судя по тому, как он высказался о поклонниках, еще один сталкер в друзьях ему точно не нужен.

            И вдруг понял, чего не хватает. Где же мои фотографии с Ванессой?! Допустим, у нее нет страницы в Инстаграм, но совместные же фото я должен выкладывать регулярно. Пришлось найти в сети несколько фотографий невысокой брюнетки, на которых не было видно ее лица, и выложить парочку «из недавнего» с припиской: «девушка, которая не любит фотографироваться». Следом я добавил несколько городских пейзажей и, наконец, подписался на его страницу. Он ответил подпиской. И больше ничего. Ни приветствия, ни слова, ни смайла. Ни строчки, ни полстрочки. Ни подробного письма о своей жизни. Я и не ждал ничего подобного, но все равно стало грустно. Самого вида его страницы теперь мне было мало.

            Страсть всегда ненасытна. Дома и на работе я любовался его снимками, знал их наизусть, видел перед собой, закрывая глаза перед сном, но этого было недостаточно. Я так и не понял, какой он человек. Ну раздраженный, уставший от каких-то тяжелых отношений, во многом разочарованный. Но какой еще? Чем он увлечен? В чем его интересы? Неврозы? Фобии? Что ему снится ночами? На какой странице прочитать об этом? В какой социальной сети?

            Он был прав, виртуальная дружба никак не заменяла реальной. Можно было бесконечно медитировать на его застывший фото-взгляд и совсем забыть его живого, яркого, теплого, заменить оцифрованным изображением, которое отражало его лишь частично. Все равно, что подменить еду биодобавками. Все равно, что жить с резиновой куклой. Мне все это вдруг разонравилось.

            Но наша реальная дружба – мужская, крепкая и настоящая – никак не развивалась. Никто никому не звонил, не писал. Я не знал, есть ли в мужской дружбе понятие «навязываться», в любовных отношениях оно определенно было и всегда меня отталкивало. Навязываться ему я вовсе не хотел. Но, прождав две недели совершенно напрасно, я решил-таки позвонить первым.

            Нет, нелегко дружить мужскую дружбу двум одиноким мужчинам, которые уже давно не подростки, не бегают в кино на «Властелина колец» и не курят что-то запрещенное втихаря от родителей. Какие вообще есть идеи совместного времяпровождения? Пригласить Петрова в парк? В театр? На рыбалку? Ну смешно же. Только бухать. Или делать вместе какую-то мужскую работу. Красить. Пилить. Ремонтировать. А для этого у нас обоих слишком комфортный быт и слишком обширный контакт-лист полезных знакомств: сантехники, электрики, автослесари.

            Я выбрал единственный оставшийся вариант взаимодействия – предлагать другу то, что самому не нужно, но хочется пристроить.

– Вить, тебе собака не нужна? – спросил я. – Знакомый щенков раздает.

– Нет, спасибо. А породистые?

– Хаски. Все равно нет?

– Все равно нет.

– И я не могу взять. Выгуливать особо некогда.

– Пусть продаст.

– Да он хотел раздать – хорошим людям в хорошие руки.

            Я все придумал. Не было никакого знакомого, никаких щенков. Но я хотя бы угадал, что Петров не согласится. Иначе где бы я достал ему хаски?

– Как ты? Что у вас? – спросил его ни о чем.

– В офисе? Нормально. Приедешь в субботу? – предложил он просто.

– Приеду, – я быстро согласился и бросил трубку.

             Похоже, что Петров не так избегал приглашений в гости и близких контактов, как я. Еще бы! Ему-то что! Ему не нужно думать, как себя вести, что правильно, что допустимо и что не вызовет подозрений.

 

            В тот вечер я зачем-то зашел на сайт знакомств. Уже не искал его аккаунт, мне хватило и Инсты, просто сидел под ником «Ванесса» и просматривал профайлы ее ухажеров. Дальше «Привет, ты очень красивая» никто не продвигался. На фото была изображена жгучая брюнетка, но не та, что на фото, взятых мною для Инстаграма. Это и понятно, где набрать фотографий одной девушки на все случаи жизни? Эта была не похожа ни на меня, ни вообще на реального человека, но завсегдатаев сайта ничего не смущало. «Привет, ты очень красивая», – писали ей по пятьдесят раз на день. Я стал удалять сообщения.

            И вдруг пришло новое.

– Очень необычное имя, Ванесса! Твое настоящее?

            Это писал Vic342. Конечно, Петров. Сомнений быть не могло. Он зачем-то искал на сайте знакомств мою девушку.

– Настоящее, – ответил я. – Привет.

– Хочешь тут найти что-то конкретное? – сразу спросил он.

            Мне совсем не хотелось делать из своей девушки изменщицу, поэтому я быстро придумал спасительную версию.

– Скорее, кого-то конкретного. Мне показалось, что у моего парня кто-то появился. Хочу поискать его аккаунт.

– Пока не нашла?

– Пока нет.

– Может, показалось?

– Может. А ты тут знакомишься?

– Иногда.

– Это реальное фото?

– Да. Но затемненное, – объяснил он.

            Я присмотрелся и в очередной раз вынужден был признать:

– Ты очень красивый. Светлые волосы? Осветленные?

– Нет. Светло-русые.

– И карие глаза. Ты потрясающий.

– Спасибо, Ванесса. Не буду отвечать комплиментом, вижу, что фото не твое.

– Да, угадал. Не хочу тащить на этот сайт ничего настоящего.

– Кроме имени.

– Да.

            Он прислал смайл.

– Почему просто не поговоришь с ним?

– И признаться, что я ревную?

– А вообще у вас хорошие отношения?

– Да, все хорошо. Просто он стал пропадать где-то. Говорит, что у друга. Но раньше у него не было друзей.

– Может, появились.

– Я буду только рада. А ты встречался с кем-то с этого сайта?

– Да. Ходил на свидания.

– С женщинами?

– Почему ты спрашиваешь? Я похож на гея?

– Нет. Но я бы не осудила.

– Конечно, с женщинами, – написал он.

– Ничего серьезного?

– Что-то не совпало. Может, они были слишком молоды. Мне тридцать. Я хочу девушку своего возраста или старше.

– Странно. Обычно все хотят молоденьких.

– Может, дело и не в возрасте. Какими-то пустыми мне показались. Говорили только о клубах, о ногтях, где хорошо наращивают, о шугаринге. Жаловаться дурной тон, конечно.

– Ничего. Я же тоже тебе пожаловалась.

– Не хочешь увидеться? – спросил вдруг он.

            Я обалдел. Петров за моей спиной коварно подкатывал к моей девушке!

– Зачем? – удивилась Ванесса. – Я же сказала, что не ищу мужчину. У меня есть отношения.

– Просто поговорить.

– Для этого не нужно встречаться, мы и сейчас говорим.

– Мы пишем.

– Тогда до новых писем, Вик, – попрощалась Ванесса и ушла с сайта.

            Было не совсем понятно, чего он хотел. Искал… просто по имени? Как я его когда-то? Разница в том, что пользователя с ником Vic найти невозможно, а с ником Ванесса – вполне. Но я искал, потому что люблю, потому что помешан на нем. А он искал, потому что я назвал ему ее имя, и он хотел посмотреть на нее. Возможно, чтобы отбить ее у меня.

 

            А в нашу встречу вел себя как ни в чем не бывало. Я пришел вечером, позвонил в дверь, он мне открыл, поздоровался очень даже приветливо, смотрел честными карими глазами. И я думал, если он хищник, то в чем, когда он им становится, с кем. Про щенков я не вспоминал, в кино его не приглашал, как бы мне ни хотелось. Зато мы выпили несколько бутылок пива. После разговоров о работе реальная дружба снова зависла.

– Ты уже от своей? – спросил Петров. – Выглядишь каким-то использованным.

            Я даже не засмеялся.

– Да, от Ванс. У нее вечером посиделки с девчонками, не хотел мешать.

– Ты ее «Ванс» называешь?

– Да. Не Ваней же называть, как ее родители.

            Петров засмеялся.

            И вдруг мне перестало быть неловко. Моя давняя мечта сбылась – я видел его прямо перед собой. Он не прогонял меня, никуда не спешил. Еще месяц назад я не мог даже представить себе такого, а теперь мучаю себя формальностями мужской дружбы. Да нафиг формальности! Мне не нужны никакие формальности, нужно только быть с ним!

– Вить, давай ужин готовить, – сказал я. – Я есть хочу.

– Ну давай, – согласился он быстро. – А что будем готовить? У меня есть мясо.

– Тогда жаркое какое-нибудь.

            Он открыл холодильник, достал мне продукты. Я поискал по шкафчикам специи и занялся стряпней. Петров слонялся за спиной или болтал ногой, сидя на стуле.

– Я тоже готовлю иногда, – сказал мне. – Но обычно не хочется возиться.

– Потому что не для кого.

– Меня это не парит. Но заказать проще.

– Будешь с кем-то встречаться? – спросил я.

– Не знаю. Пока не планирую, – он дернул плечами.

– Расскажи!

– Да сейчас!

– А что, какой-то секрет?

– Это личное дело.

            Нашлась даже бутылка вина. И он похвалил наш ужин. Я пил с ним, но потом все равно сел за руль. Посреди ночи он прислал сообщение: «Ты норм доехал?» И все это было так мило. Но на следующий день он снова писал Ванессе, даже не видя ее в сети.

            «Успел соскучиться по тебе. Как твои дела? Нашла аккаунт своего парня?» Ванесса, разумеется, не собиралась отвечать за всякую чушь. Но постепенно мне становилось все любопытнее, чего же на самом деле хочет Петров. Я ответил, что у меня все хорошо, что страницу парня я не нашла, и это меня очень успокаивает.

            Петров незамедлительно написал, что тоже неплохо провел время с другом, и было даже весело.

– О, даже весело? – удивилась Ванесса. – Говорили о футболе?

– Нет. По-моему, никто из нас не увлекается футболом.

– А чем он увлекается?

– Не знаю. А твой парень чем увлекается?

– Ничем. На диване лежит и сериалы смотрит. По выходным в парке на велосипеде катается. И все.

– А ты чем?

– Орхидеи развожу.

– У вас хороший секс? – спросил он.

– Странный переход с орхидей.

– Просто интересно.

– Хороший. Мне нравится.

– Не хотела бы что-то новое попробовать?

– Что-то или кого-то?

– Все вместе.

– Нет, всего хватает, – отказалась Ванесса. – Ищи другую девушку для своих предложений, Вик.

– Не хочется.

– Тогда ничего не жди от меня.

– Конечно, я понимаю. Я не жду. Я знаю, что бывают и счастливые пары. А почему не живете вместе?

– Я говорила, что мы не живем вместе?

– Да, что вы только встречаетесь.

– Мне кажется, я этого тебе не говорила.

– Значит, я так понял.

– Не живем вместе, потому что я пока не готова отказаться от личного.

– От орхидей? Это странно.

– Не только от этого. Работа занимает очень много времени, я переводчица, работаю дома, перевожу с испанского. Большую загруженность тяжело совместить с полноценными отношениями.

– Только с сексом?

– Пока да.

            По мере того как я отвечал Петрову, Ванесса стала расти и отделяться от меня. У нее появились свои интересы, своя жизнь, работа. И чем полноценнее она становилась, тем меньше ценила меня, тем меньше во мне нуждалась. Петров тоже это заметил.

– Значит, ты без него не пропадешь.

– А ты как будто этому рад?

– Немного рад, – он прислал сердечко.

– А ты чем занимаешься? – спросила Ванесса.

– В офисе сижу. С восьми до семнадцати.

– Бухгалтерия?

– Архитектура.

– О, здорово. А потом спортзал?

– Да, иногда.

– Прямо, как у меня секс.

– Похоже.

            Петров снова накидал улыбок и розочек.

– Я бы хотел увидеться, – предложил еще раз.

            Ванесса перестала отвечать.

            Выводы я сделал самые неутешительные. Петров настолько натурал, что даже страшно. Он просто коварный, зацикленный натурал, он совсем не для меня. Надеяться мне так же бесполезно, как ему на несуществующую Ванессу.

            И я понял, что пора отступить. Ну хватит же. Я насмотрелся на него. Сидел рядом с ним и напротив. Здоровался и прощался за руку. Пил с ним пиво и вино. Готовил для него жаркое. Вот это вот все. Больше я ничего не получу, просто растяну свое ожидание. А ожидать мне нечего.

            Меня сбило то, что рядом с ним нет девушки, что на фото он сторонится подруг, ни за кем не волочится в компании. Но на самом деле, он натурал, он едва ли не каждый день пишет моей Ванессе и зовет ее на свидания. Значит, просто ищет человека по себе, и она кажется ему подходящим вариантом.

            И я решил отодвинуться от него со своей «мужской дружбой», которая оказалась слишком тяжелой и бесполезной ношей для меня. В субботу я не стал ему звонить и вообще спрятал телефон, чтобы не ждать. Но все равно ждал. И он позвонил сам.

– Или ты занят? – спросил резко.

            Я ответил, что не занят и могу заехать. В машине думал о том, что нужно было сослаться на занятость, но соблазн был слишком велик, он все еще манил меня.

– Хочется выйти куда-то, – сказал Петров, встретив меня дома. – Пойдем в ресторан?

            Я и сам мечтал сменить его желто-зеленые декорации, но не спешил соглашаться. Для нормального ресторана нужен был костюм, чтобы мы были похожи хотя бы на деловых партнеров, а не на любовников. Петров вряд ли задумывался об этом, а я спасовал.

– За костюмом нужно вернуться, – сказал ему.

– Я так с голоду подохну! Слушай, мой возьми. Прямо на свой гольф надень и все.

– Короткий будет.

– Ты выше? – спросил он.

            Впервые разговор о наших телах стал таким конкретным.

– Думаю, да, – я воздержался от цифр.

– Все равно примерь, – он открыл гардероб – Вот этот серый тебе подойдет.

            Он протянул мне костюм светло-серого цвета со стальным отливом. Я надел пиджак, рукава были коротковаты.

– Фак, нет, так не пойдет, – огорчился Петров.

– Давай в какое-то простое заведение сходим, без дресс-кода, – сдался я.

– Для простых заведений мы слишком взрослые, Саша, – озвучил он мои же мысли. – И мне нравится, когда пафосно, когда все друг друга рассматривают.

– Тогда в другой раз. А сейчас пиццу закажем.

            Он неохотно кивнул.

– Ладно, так и сделаем. Просто хотелось выйти в какое-нибудь красивое место.

            Пока я заказывал пиццу, он лежал на диване в гостиной, закрыв глаза.

– А ты испугался, – сказал вдруг.

– Да, – я не стал оправдываться. – Меня именно повышенное внимание и пугает. Иногда совершенно незнакомые люди портят настроение.

– Дрался с такими?

– Я? Нет.

– Не умеешь?

– Ну не очень.

– А я пять лет на бокс ходил, с двенадцати до семнадцати. Так боялся боли, что заставлял себя ходить. И даже кое-чему научился. И в армии тоже служил.

– Ты служил?

– Конечно, – Петров открыл глаза. – Я везде был. И все знаю. А ты нигде не был. И всего боишься. Кто же будет защищать Ванессу? – закончил он вдруг.

– От чего ее защищать? Она редко выходит, а контакты фильтрует.

– С опасными не встречается?

– Думаю, она вообще ни с кем не встречается.

– Кроме тебя?

– Да, кроме меня.

            Когда принесли пиццу, мы перешли на кухню. Петров стал искать пиво в холодильнике, но пива не было.

– Давно ничего не покупал. В каком-то тумане живу, – сказал он. – Все вроде чего-то жду.

– Перемен?

– Да, ну! – отмахнулся он. – Какие перемены? Для меня ничего не может измениться.

            Я не хотел перекручивать, но смысл его фраз ускользал от меня. Он вдруг стал смотреть на меня пристально, глаза снова сделались злыми, губы дернулись. Я бросил есть.

– Что? – спросил его.

– Правда или желание?

– О, нет! – отказался я сразу. – Я в детские игры играть не буду.

– Тогда просто желание, – решил он. – Примешь со мной ванну?

– В каком смысле?

– В прямом. Ты был в моей ванной? Там установлено огромное джакузи. А у меня фобия. Не могу терпеть воду. Особенно воду в сочетании с электричеством.

– Но оно нормально подключено?

– Ну наши мастера делали. Я не знаю. Ни разу не пользовался. Прекрасная гидромассажная ванна, но я ее боюсь. Ни разу в ней не купался.

– Если фобия, ты все равно не получишь удовольствия.

– Нет, вместе это другое дело. Это весело, не страшно. Я хочу попробовать. Вдруг мне понравится.

            Я не был уверен, что это весело. И я точно знал, что раздеться при Петрове мне будет сложно.

– Вот опять у тебя такое лицо, как будто я тебя в ресторан позвал. Что на этот раз? Сейчас тебя точно никто не будет оценивать.

– Ну как сказать…

– Я? Ты думаешь, я буду тебя оценивать? Ты в хорошей форме, успокойся!

            Действительно, в рамках мужской дружбы все было нормально. Но я продолжал думать.

– Сложно с тобой, – сказал Петров.

– Да, наверное.

            Мне пришла в голову совершенно другая мысль. Он хочет оценить меня с одной лишь целью, чтобы понять, кто из нас больше подходит Ванессе. Он предлагает мне спор, соревнование, но не открыто, а тайно, не раскрывая мне смысл этого конкурса.

– Ладно, – согласился я. – Просто я так не делал. Это же не общественная сауна.

            Он заметно обрадовался.

– Только позже. Не хочу после пиццы сразу нырять.

            Время и так уже шло к ночи, но я снова согласился.

– Включить тебе твои сериалы? – спросил он гостеприимно.

– Какие мои сериалы?

– Ну ты же любишь сериалы. Да все любят сериалы, – поспешил добавить он. – Нечего стесняться. Или ты любишь читать?

– Да, читать.

– И что сейчас читаешь?

– Ленту Фейсбука.

            Он засмеялся.

– Мне кажется, ты даже своей девушке доверяешь больше, чем мне.

            Как будто должно было быть иначе. Мы немного помаялись у телика, потом пошли в ванную. Я действительно оказался тут впервые. Твердая рука дизайнера угадывалась за всеми каменными перегородками и стойками. Джакузи было великолепным. Петров открыл кран и стал быстро снимать одежду.

– Так, вода горячая. Не говори, что любишь холодную воду, закаливания, моржевания и обтирания.

– Не скажу.

            Он уже стоял голым, отвернувшись от меня спиной. Я не мог оторвать взгляда от его бедер. Не потому, что я псих, а потому что у него были необычные бедра – не сжатые, а раскрытые, очень мягкой формы, по-женски округлые книзу. Эти мягкие бедра как-то контрастировали с крепкими плечами и сильными руками.

– Ну, ты готов? – он оглянулся.

            Член был не очень большой, слегка привставший.

– Кончай пялиться, – засмеялся он, не особо смущаясь.

– Не могу удержаться, когда вижу идеального человека.

– А идеальный человек ждет, когда ты в воду залезешь!

            Я стал раздеваться. От волнения эрекции не было, ничто меня не выдавало больше обычного. Петров едва окинул меня взглядом и отвернулся к воде.

– Давай, давай. Вдруг тебя током ударит.

– Ты как будто ждешь.

            Я сел в ванну. Вода, правда, была слишком горячей. Петров влез следом, опустился напротив.

– Ну? – спросил я. – Не страшно?

– Вроде нет.

– А с подсветкой? – я покрутил кнопку, и вода стала синей.

– Главное, что вода чистая. Я и в море никогда не купаюсь, боюсь грязи.

            Я включил гидромассаж, вокруг забурлило, но все остались живы.

– Классно, да, – согласился Петров. – В общем, мне нравится.

– А страху было! – поддел я.

            Он как бы в шутку пнул меня ногой. Но потом не убрал, оставил прижатой к моему бедру. Я взял его ступню в ладони, размял и положил поверх своих ног. Петров откинул голову и закрыл глаза. Я проделал то же самое с его второй ногой. Теперь обе его ступни лежали перед моим членом, и сам я был наполовину под Петровым.

– Ладно, – остановил сам себя.

            Он молчал, не открывал глаз. Позволял мне целовать взглядом его шею, облизывать темный подбородок.

            Я поднялся из ванны, обернул полотенце вокруг бедер.

– Дальше сам.

– Слишком горячо? – спросил он, не открывая глаз.

– Наверное, – сказал я.

            Почему-то думал, что он предложит мне остаться. Но этого не могло быть, конечно. Когда я оделся, он, выйдя из ванной в махровом халате, просто хлопнул меня по плечу.

– Спасибо за компанию!

            Мы попрощались, и я уехал.

 

            И даже не думал, что это было. Ничего не было. Вообще не повод для фантазий. Зато вечером Петров уже активно писал Ванессе.

– Сегодня тебя особенно не хватало!

– А что сегодня было? – спрашивала Ванесса равнодушно.

– Просто думал о тебе…

– Не думай обо мне.

– Ты сейчас со своим парнем?

– Нет, одна.

– Не знаешь, чем он занят?

– Сказал, что поедет к другу.

– Веришь?

– Верю.

– А к другу не ревнуешь?

– Что ты хочешь сказать?

– Ты в нем не сомневаешься?

– О чем мы говорим, Вик? Он может встречаться с парнем?

– А он может?

– Думаю, нет. Думаю, ты просто хочешь нас поссорить.

– А не думаешь, что есть в нем что-то, что может нравиться мужчинам?

– Доброе сердце? Большой член?

– Добрый член. Большое сердце.

            Ванесса выслала смайл.

– Все это для меня одной, – заверила его.

– Но ты ревновала бы?

– Конечно.

– Бросила бы его, если бы узнала, что он трахается с мужчиной?

– Да. Это значило бы, что он не любит меня. Но не думаю, что такое возможно.

            Петров перестал писать. Я понял его план. Соблазнить меня или сыграть в соблазнение – получить доказательства, например, фотографии, выслать их Ванессе, развести нас и добиться ее.

            План был не так уж плох. Мне стоило поразиться его подлости, но я не был поражен. Никакой Ванессы не существовало. Все, что предпримет Петров, чтобы рассорить меня с моей девушкой, опорочить или унизить, обернется против него одного.

            И я решил поддаться. Вот серьезно. Получить свою дозу удовольствия и забыть о нем. Играть по его правилам, а потом разрушить все правила, стряхнуть с себя все роли и выйти из игры.

            Меня забавляла мысль, как он будет все это проделывать. Вот он посмотрел на меня голым, посидел со мной в ванне, дотронулся до меня, пусть и закрыв глаза, но ему было не настолько неприятно, чтобы остановиться. Он решил следовать дальше своему сценарию. Ну и ок. Это же не я придумал.

            Но вот зачем так бешено, фанатично добиваться незнакомой девушки, возможно, недостаточно красивой или сексуальной? Только для того, чтобы досадить кому-то? Чтобы доказать в очередной раз свое превосходство? Это ли не психоз? Конечно, его нервозность всегда выдавала в нем неуравновешенную натуру, но не сталкера же, не фанатика, на которых он сам жаловался! Какой жизнью нужно было жить, чтобы решаться на такие отчаянные меры? И это при такой красоте! Вдруг я понял, почему его красота всегда казалась мне хищной. Ему была интересна только охота.

            Я ждал его действий с нетерпением. Я ничем не рисковал, я был мнимой, счастливой и всем довольной жертвой, изначально застрахованной от обмана и использования. Пытался лишь угадать предел, до которого Петров дойдет, перед которым остановится.

            Когда он позвал меня в гости, я сказал, что не могу прийти, потому что буду с Ванессой. Я давал ему время одуматься, но через несколько дней он перезвонил с тем же предложением.

            Мы увиделись у него. Я был в костюме, как и обещал, для ужина.

– Как тебе удалось вырваться из тисков любви? – поддел он.

– Ванесса занялась модными испанскими поэтами. Это тяжелый труд, и я ничем не могу ей помочь, поэтому свободен.

            Я показал ему фото в телефоне. Девушка стояла отвернувшись от камеры, обнажив спину до ягодиц. Темные волосы были завязаны в хвост.

– Вот, что мне в утешение.

            Петров только фыркнул. Не рассматривал долго, но как-то сник. Может, стала мучить совесть за то, что он собирался разрушить мои идеальные отношения?

– А ты хорошо выглядишь. Костюм тебе идет. Или мы давно не виделись, – сказал вдруг он.

            Ага! Значит, все по-прежнему. Он не отказался от своего замысла, не плюнул на свой сценарий и действует целиком в духе игры в соблазнение.

– Так едем  в ресторан? – спросил я, не отреагировав на комплимент.

– Да. Сейчас тоже переоденусь.

            Он стал снимать одежду прямо при мне. Я вышел на кухню. Уже не было сил любоваться им, восхищаться им, ловить его замедленные взгляды.

           

            В ресторане было не слишком людно, мы спокойно поужинали. Я ограничился бокалом вина, но он пил. На нас особо никто не смотрел, в целом, в глазах окружающих мы вполне могли сойти за коллег или деловых партнеров.

– Вот и вышли в свет. Ты доволен? – спросил я по дороге к его дому.

– Доволен, – отозвался он невесело. – Зайдешь?

– Нет, наверное, домой.

– Да поднимись, ты же пил, проветришься. Можешь вообще остаться до утра, чтобы не рисковать.

            Так я снова оказался в его квартире.

– Еще раз в джакузи? – спросил он.

– Нет, спасибо.

– Не понравилось?

– Понравилось, но не хочу. Тогда ты боялся воды или электричества. А сейчас зачем?

– За компанию, – сказал он.

– Нет. Это странно было бы.

– Ладно, в гостиной ложись, – отрезал он и вышел.

            Я разделся и лег. Полистал телефон, посмотрел в потолок. Потом он вернулся и сел у моих ног.

– Удобно тебе?

– Да, спасибо за гостеприимство. Не хотелось домой ехать.

            Я смотрел на его профиль на фоне ночника.

– О чем думаешь? – спросил его.

– Сам не знаю. Между нами все нормально?

– Да.

– Мне кажется, ты стал каким-то настороженным, – сказал Петров.

            Потому что знаю, что ты задумал, – хотелось ответить мне, но я промолчал.

            Он повернулся ко мне, лицо ушло в тень. Я не собирался ему помогать. Готовился же он как-то к реализации своего плана? Изучал гей-порно? Читал бульварные романы? Пусть теперь все претворяет в жизнь.

            Но он ничего не делал, просто сидел и смотрел на меня. Молчал, но и не уходил. Его бедро через одеяло придавливало мне ногу. Все было неловко.

– Ты знаешь, что я гей? – спросил вдруг он.

– Нет. Ты гей?

– Все это время ты не знал?

– Нет.

– Если бы знал, не принимал бы со мной ванну?

            Я не ответил. Мне казалось, он начал не с того. Или как-то не так. За мнимым каминг-аутом теперь могла последовать только прямая просьба.

– Я боялся, что ты, если узнаешь, не захочешь дружить со мной свою «мужскую дружбу», которая тебе так нужна.

            На словах все было гладко. И я мог бы поверить, если бы не знал о его переписке с Ванессой.

– Нечего сказать? – спросил он у меня.

– Нечего.

– Ты же говорил, что я красивый.

– Объективно это так.

– Почему тогда моя красота ни разу мне не помогла так, как я хочу?

– Смотря, чего ты хочешь.

– Ты не сможешь со мной… заняться сексом?

            Я лежал неподвижно, и моя неподвижность стала какой-то каменной. Я не мог пошевелить даже рукой. В этом онемении мне хотелось верить, что все правда, все вокруг меня правда. Правда, наконец, пролилась, вытекла наружу, теперь ее уже не собрать, не скрыть. Но я вспомнил, что это всего лишь постановка, мы все еще в своих ролях, ничего не изменилось между нами, нет никакой правды. Только дешевый сценарий, придуманный Петровым, из которого я могу ухватить только секс.

Я приподнял край одеяла, и он лег рядом.

Почему-то пришла в голову другая мысль. Если его будет видно на фотографиях, как он потом сможет встречаться с Ванессой? По идее, на них должно быть видно только меня с кем-то неизвестным. Но если мы с Ванессой начнем обсуждать мою измену – с кем, когда, зачем, при каких обстоятельствах, как ему тогда рассчитывать на ее доверие? Разве он не будет виноват перед ней так же, как и я? Мысли о несуществующей Ванессе отталкивали меня от долгожданного секса. Я смотрел на Петрова нерешительно.

            И вдруг он поцеловал меня в губы. Я не ожидал ничего такого, откликнулся автоматически, прижал его, подмял под себя. Уже не думал, выдам ли себя. Он быстро перевернулся на живот, чтобы не смущать меня стоящим членом. Наконец, его прекрасные бедра были передо мной, но я удержался, чтобы не целовать их. Я просто вставил, остальное произошло само собой. Но в бреду этого секса я успел отметить, что и он был опытен, он прекрасно знал, чего хочет и как для этого нужно двигаться. Он обхватывал мой член то плотнее, то мягче, сам регулировал глубину проникновения. Он первым кончил и упал на постель. Но и я кончил тоже. Тогда он снова обнял меня за шею.

– Спасибо, что не отказал. Никто не узнает, – успокоил меня.

– Не будешь делать селфи в постели? – спросил я, помня, что ему нужны фотографии.

            Он засмеялся, но даже не потянулся к телефону. Тогда я подумал, что в комнате установлена камера, и мои попытки вывести его на чистую воду напрасны. Мне оставалось только дождаться, пока он нарежет для Ванессы подходящих изображений.

 

***

            Вернувшись домой, первым делом я проверил почту Ванессы, но писем от Петрова не было. Ни слова, ни фотографии, ни видеоролика. Обладание его телом, которое и до этого ощущалось как-то смутно, стало вообще казаться сном, плодом моей больной фантазии.

            Я все ждал сообщений в духе его коварного плана, но только ухажеры с сайта знакомств слали Ванессе традиционные комплименты. Несколько дней я провел в компании похотливых гетеросексуальных самцов, но так и не дождался никакого компромата от Петрова.

            В итоге Ванесса написала ему первой, но он ничего не хотел рассказывать. Поговорили о погоде.

– Мой какой-то хмурый ходит, в глаза не смотрит, – пожаловалась на меня Ванесса.

– Извини, я должен идти, дела, – сразу слился Петров.

            Где же разоблачение? Обещанный аутинг? Я был разочарован. Больше ничего не происходило. Может, одного раза Петрову оказалось мало? Камера отключилась? Карта памяти закончилась? Или, может, никто мне ничего не обещал? Никто ничем не угрожал?

            Вместо разоблачения он позвонил мне и поинтересовался, в порядке ли я. Я ответил, что ему не о чем беспокоиться.

– То есть увидимся в субботу? – спросил он неуверенно.

– Я приеду, – пришлось пообещать мне.

            Думал, до субботы он уже устроит мой разрыв с Ванессой и назначит свидание ей, а не мне. Но в субботу на месте Ванессы снова был я, и в рамки «мужской дружбы» наша встреча уже совсем не вписывалась. Ну не может быть мужской дружбы после секса, хоть убейте! К тому же Петров выглядел смущенным, даже руки не подал.

– Ты стал меня стесняться? – удивился я.

– А для тебя ничего не изменилось?

– А должно?

– Вообще-то должно, – он вскинул глаза, – если ты раньше сексом с парнями не занимался.

            Больше всего в этот момент мне хотелось поцеловать его, и я поцеловал.

– Что? – Петров замер. – Это значит «да»?

– Да.

            Он вдруг оттолкнул меня.

– А Ванесса знает?

            Я уже понял, что наша игра поломалась. И поломалась совсем не так, как я ожидал, не в том месте. Что-то пошло не по сценарию, и первой от этого пострадала Ванесса.

– Ну так доложи ей. Вы же ведете интимную переписку! – напомнил я Петрову.

– Она тебе рассказала?

– Никто мне ничего не рассказывал. Нет никакой Ванессы. Я ее придумал, – сказал я.

– Орхидеи? Переводы? Испанские поэты? Ничего этого нет? – Петров смотрел на меня пораженно.

– Ничего нет, – сознался я. – Просто я сидел под этим ником на сайте знакомств, искал там разное. А потом был уверен, что ты хочешь ее отбить и соблазняешь меня, чтобы выслать ей видео.

– Ничего не понимаю. Я решил бы соблазнить тебя, чтобы отбить твою Ванессу? Какая-то странная логика. И зачем ты вообще придумал ее, показывал мне ее фотографии?

– Хотел доказать, что у меня есть девушка.

– Боже! – Петров даже отступил от меня. – Ты еще больший параноик, чем я! Придумать целого человека, с его историей! Я вот вынужден доверять незнакомым, случайным, а знакомых – избегать. Меня столько раз грабили в этой квартире какие-то левые чуваки с сайтов, избивали. И я не боюсь боли, я могу защищаться, но всего, что наваливается потом, всех этих сожалений, раскаяний, очень боюсь. И все равно это легче, чем открыться знакомому человеку, который тебе нравится, но который тебя оттолкнет, высмеет, унизит. Я просто молчу. Но хотя бы не вру, ничего не выдумываю. А с тобой что?

– То же самое. Но я еще и вру. Маскируюсь, как могу, постоянно все просчитываю, чтобы лишнего слова не сказать, лишнего жеста не сделать, не посмотреть на кого-то как-то не так. Я не одну Ванессу могу выдумать, а десять таких Ванесс на каждый день, с их историями, биографиями, друзьями, родителями, прошлым и будущим. И с тобой тоже… тоже так себя повел, как обычно, как со всеми…

– Выходит, мы оба перестраховались, – кивнул он.

– Ну мы же коллеги.

– Да, это понятно. Коллеги, – согласился Петров. – И вообще, как иначе? Нужно соблюдать осторожность в таком мире. Я вчера в метро ехал, надо было быстро, между офисами. И там два парня поцеловались. Мальчишки совсем, лет по четырнадцать. Так это было хрупко, так нежно. И все вокруг таращились. У меня просто волосы дыбом встали. Хотелось закрыть их от всего вагона. Пусть это буду я, пусть меня презирают, меня бьют, я уже все выдержу, а они пусть сохранят то, что между ними в четырнадцать, пусть проживут другую жизнь в другом мире. Но невозможно. Нет другого мира. И можно получить хорошее образование, работать с культурными людьми и все равно всего бояться, ненавидеть самого себя, потому что вокруг сплошная ненависть, и она заразна…

– Нет, нет, – я взял его за обе руки. – Я люблю тебя. Я влюблен в тебя. И давно. Неужели ты не чувствовал, что вокруг уже не сплошная ненависть?

– Не знаю. Я не мог даже представить себе такого. Мне теперь нужно отмотать назад, все переоценить, забыть о твоей Ванессе. Получается, все это время ты был уверен, что я какой-то негодяй? Что-то замышляю за твоей спиной? Как же ты можешь любить?

            Я пожал плечами.

– Кажется, я люблю так давно, что все остальное просто нагромоздилось на это безответное чувство.

– Но оно не безответное, – Петров посмотрел в пол. – Я же признался тебе, я решился.

– А я не поверил.

– Но у нас же был секс.

– А я думал, что ты его записываешь, чтобы выслать Ванессе.

– Да, мы совсем двинулись на осторожности! Когда ваш отдел переехал, я думал, что с ума сойду, даже в кафе тебя не увижу. И вдруг ты в моем супермаркете! С этой своей историей про Ванессу…

– А что я мог сказать? Что следил за тобой?

– Ты следил за мной?

– Да, чтобы узнать адрес.

– Блин! Мы же могли еще в супермаркете…

– Еще в кафе, на работе… как-то сообразить, – закончил я. – Но ты казался таким отстраненным, злым. Психовал все время, матерился.

– Да просто смотреть на тебя не мог спокойно.

– А джакузи зачем было?

– Сам не знаю. Думал, полегчает. А потом боялся, что встанет. Представлял старух.

– А я котят.

– Я ее на свидание приглашал, чтобы хоть поговорить о тебе, узнать твой типаж, какие тебе нравятся. Хотел волосы в черный цвет перекрасить.

– Ну вот мы и разобрались, – подытожил я.

– Да, – Петров все равно смотрел на меня подавленно. – Разобрались, но ничего не понятно. Дальше что делать?

– Можно забыть об осторожности, по крайней мере, когда мы вдвоем. Отменить «мужскую дружбу», на которую я был готов.

– Я тоже был готов. Казалось, этого вполне хватит. Лучше, чем ничего, чем вообще не видеть тебя.

            Я сел рядом и положил руку ему на плечи.

– Впервые мне так уютно в твоих желто-зеленых джунглях, – признался, удивляясь новому ощущению.

            Он повернулся ко мне, взгляд замер на моем лице. Вик молчал, словно еще что-то обдумывал, но уже не казался мне загнанным хищником.

– Ладно, я знаю, что делать дальше, – улыбнулся, наконец.

 

 

2021 г.